От автора:

В глубинах жаркого Востока
от горных медленных снегов
истоки бурного потока
прогрызли камень берегов.

Еще царица Согдианы
своих врагов топила в нем,
потом косые войны Хана
по берегам прошлись огнем

Потом владыки эмиратов
с мечами шли издалека,
как будто в чем-то виновата
была строптивая река.

Так жизнь без радости и счастья
несла она через века,
покуда свет советской власти
не озарил ей берега.

И потекла река счастливо,
борясь с киргизостью своей.
В молодняке чаткальской ивы
бараном блеял соловей.

Был воздух прян и небо чисто,
был радостен и легок труд.
Но вот московские туристы
чаткальский выбрали маршрут.

Увы, но здесь бессильна проза
и, надрываясь, плакал стих,
покуда три солярковоза
на перевал тащили их.

Вели машины работяги,
скупые рыцари дорог.
Отведав с вечера спиртяги,
Не каждый встать по утру б смог.

Из них был самым старшим Боря.
Он бывший ледчик; лед возил.
И от седых вершин до моря
везде прошел послушный ЗИЛ.

Его коллега - Виктор юнный
был Шестернева лучший друг
и в институте физкультуры
учился он, пока недуг

Его не разлучил с футболом.
И вот теперь, зажав штурвал,
он на своем Урале новом
солярку пер на перевал.

А третий парень звался Толькой,
но он не впишется в рассказ,
поскольку сев в кабину только
врубил мотор на полный газ.

Но так ли, этак ли, неважно,
в горах дороги нелегки.
Был пройден перевал отважно
и вот туристы у реки.


В проекте два катамарана
они должны были надуть
и на рассвете рано-рано
на них уйти в далекий путь.

Один был синий - Барбацуца,
другой зеленый - Таракан.
Отсюда, кстати, и берутся
Все нити, ткущие роман.

Но в праве каждого поэта,
плетущего подобный стих
иметь служебные секреты
от сотоварищей своих.

Коварный мой секрет и скользкий,
но все ж приходится раскрыть.
Так вот - наш лидер, Златопольский,
хотел на Барбацуце плыть.

Хотел до коликов в желудке,
метался, мучился, вздыхал,
но все переводил на шутки,
шутить все не переставал.

Ему подстать - его ребята
головорезы на подбор.
Жульем, как были все когда-то,
так и остались до сих пор.

Возьмем, к примеру, даже Диму.
Да тут не нужно лишних слов:
угрюмый, алчный, нелюдимый,
железом оковал весло.

Свою лютую страсть к разбою
он перенес на перекус.
Бывало, только стол накроют
он тут как тут и крутит ус.

Ему подстать была Наталья.
Та, что на левой колбасе.
Она жила интригой тайной
и знала все и обо всех.

При ней нельзя раскрепоститься:
как хватит мусорным мешком,
и можно было откреститься
лишь волосатым пауком.

Боряня, следующий колбасник,
сын двух прославленных врачей,
был отравитель первоклассный
и мастер сладеньких речей.

К примеру, скрутит от поносу,
да так, что белый свет не мил.
А он: "Покушай абрикосов",
он косточки от них любил.

Бывало лишь рассвет бескрайний
придет на наш катамаран,
а уж на их катамаране
гуляют злоба и обман.

И все замыслы и планы
в одну всегда сплетались нить -
как овладеть катамараном,
его команду истребить.

О той команде два - три слова
теперь хотел бы вставить я.
Уместно знать: его основой
являлась дружная семья.

Муж и жена, Борис и Юля
Меж ними лад всегда и мир,
хоть Юля - мойшица кастрюли,
а Боб - отважный командир.

Там третьим был завхоз и Игорь,
влюбленный в заднюю корму.
Его не обошла интрига,
там роль отведена ему.

И, наконец, для сводки полной
на Барбацуце голубой
еще был я, слуга покорный,
приятно звать себя слугой.

Но для того, чтобы злодейство
вам объективно показать,
о том, как развивалось действо,
хочу теперь я рассказать.

Была дерьмовая стоянка,
и средь овечьего дерьма
Наталья, наша интриганка,
Такие речи повела:

Наталья:

Мне кажется, что всем это понятно,
палатка наша, ах, не необъятна.
И даже поперечный наш уклад
ее не расширяет. Правда, Злат?
К тому же есть моменты отправные -
матрацы надувают надувные.
Не всем во благо это, есть и вред.
Допустим, выйдет Боря в туалет.
Пока пройдет по каждой он постели
глядишь - и все уж выйти захотели.
Да впрочем, что лукавить и кривить.
Ведь даже от обычного дыханья
передает матрасик колыханье.
Вы как хотите - я так не люблю
и предлагаю: раз по кораблю
приходится на каждую палатку -
все привести к единому порядку.
И пусть в палатке нашей ляжет наш
любимый тараканий экипаж.
Хоть тараканов я не уважаю.

Злат:

Ну, эта, в общем, я не возражаю.
Меня волнует, как другой народ
такое выселение поймет.
Как бы вокруг не развернулись стасти,
как бы не вышло превышенье власти?

Боряня:

А нам на это где-то наплевать.
Да мало ли кого там выселять.
Советской власти прежде приходилось -
она ж ни перед кем не объяснилась.
А хочешь объяснения - сходи,
Напишешь, что увидишь по пути.

Дима:

Я целиком поддерживаю Злата.
Но кто мне скажет - перекус когда там?
Как! мы уже срубали перекус?
Ну что ж, тогда покрепче привяжусь.

Юлька:

Не знаю, в чем вина, но видит Бог,
придется мне покинуть сей чертог
и перейти в продольную палатку.
Наверное расстроятся ребятки,
но я скажу, что полежу в ногах.
Какие же коварные вы. Ах!
Вам мало, что палатку потеряли.
Как за нее ответите вы Вале?
Нет! С вами жить я не смогу никак.
Уж лучше вас даже тифной барак.

От автора:

На этом стихла перебранка.
И Юлька, горечи полна,
в потемках через всю стоянку
домой торопится одна.

Но лишь ушла из поперечной
ее невинная душа,
там полились такие речи,
что мы затихли не дыша.

Злат:

Ну вот теперь не поздно и не рано
вернуться нам опять к своим баранам.
Теперь, когда остались мы одни,
приходится признать, что эти дни,
которые прошли на Таракане -
все даром. Как мы весла не макали, -
неповоротлив он и толстопуз.
К тому ж мешает даже жалкий груз,
который ими был для нас оставлен.
Моя мечта - чтоб каждый был поставлен
пред нами на колени и петля
его держала бы порядку для.
Мы перешли б тогда на Барбацуцу,
а мы на ней уж сможем развернуться.
Но это, так сказать, мечты - мечты.
Что, Херувимский, нам предложишь ты ?

Боряня:

Ну, чтоб в надеждах вас не обмануть, я
вам предложу простое украдутье.
Все можно сделать просто и без грез:
есть слабое звено у них - завхоз.
Как все завхозы должен быть он жаден,
и если куш ему приличный даден,
то злополучный их катамаран
завхозом будет нам без боя сдан.
Другое предложенье - повреждутье,
но здесь придется сделать поднырнутье
и проколютье дырочки в балон.

Наталья:

Вот в этом, безусловно, есть резон.
Поскольку Борька часто выпадает,
ему само собою выпадает
вредителя ответственная роль.
И "вентиль снизу" будет наш пароль.
Для алиби потом распустим слухи,
как будто все нажрались бормотухи
и, как торпеда пролетев, кабан
в воде пробил клыком катамаран.

Дима:

Вот это предложенье мне по вкусу.
Теперь пора заняться перекусом.

Злат:

Хочу напомнить вам или сказать,
но вариантов есть пока что пять.
Что именно, не знаю, выбрал Дима,
но нам пока что всем необходимо
наметить оптимальный из пяти.
Допустим, незаметно подползти
и Таракана нашего с любовью
тайком покрасить краской голубою,
а Барбацуцу зеленью обдать.
И вряд ли кто сумеет отгадать
who из них who.

Боряня:

   Ты шашлыку объелся.
А сам ты угадаешь, куда делся
твой Таракан и плыть тебе на чем?
Ты к вечеру как-будто кирпичом
огретый. Или переразминался
ты с Кинером. Часа ведь два ломался,
руками и ногами воевал.
Но тут, похоже, фиг ты угадал.
Ты если вечером родишь идею,
так трудно выдать что-нибудь дурнее.
Козе понятный факт.

Наталья:

   Да будет вам!
Катамаран - ведь это не диван.
Хороший вы момент нашли для ссоры -
Злат будет с бородой и так не скоро…
Я лучше способ предложить хочу.
Допустим, я срублю веслом арчу.
Она им попадется по дороге.
Они решат, что начались пороги,
что на валу их слаб катамаран
и что менять его на наш пора.

Злат:

Ты очень хорошо все рассчитала.
Боюсь, только, арчи им будет мало.
Попробуй-ка ты в тополь угоди.
Да и весло гляди не повреди;
завхоз и так стравил их пол-десятка.
(Вот, кстати, тоже мысль - возможна взятка).
Я, вообщем, разгоню катамаран,
а ты, Наталья, будешь наш таран.

От автора:

Примерно так все и происходило.
В тот день погода выдалась на диво,
шли греческие рощи на парад
и дозревал в желудках виноград.
Когда Натальей в тополь долбануло,
веслом Боряне руку рубануло.

Боб:

Глядите, там авария у них.
Похоже, что на них сошел ледник.
А, может быть, в воде была корова,
но раньше я не видывал такого,
чтобы Наталья быстро так гребла.
Тревожат таракании дела…
И что сильнее раздражает -
Боряню они часто обижают.
А как-то раз их пьяный капитан
подныривал под наш катамаран.
И остается, как арабским странам,
во всем нам быть друг с другом солидарным.

От автора:

Был палец исковеркан, как арча.
От боли этой в бешенстве рыча,
Боряня за борт рухнул книзу попой.
Но в тот же миг Натальей сбитый тополь
ударил в голубой катамаран.
И я без крика, побледнев от ран,
упал, но все ж сумел не захлебнуться
и с криком "где же, где ты Барбацуца?"
поплыл, над головой держа весло.
И до меня сквозь пену донесло:
Кричал завхоз: "Теперь держитесь, братцы,
нам надо только крепче разогнаться".
И утерев лицо свое от слез,
пел песню наш отчаянный завхоз:

    " Иду за пывом в магазин……"

   вернуться наверх